Свадебный загар

 

Кольца, платье, два букета

Планы. Интересная вещь. Мы очень любим их строить и сильно расстраиваемся, если что-то идёт не в соответствии с ними. И неважно, что некоторые рисуют себе заранее неосуществимые цели, уверовав всяким проходимцам и инфоцыганам, которые проникновенно заглядывают им в глаза с просторов интернета и уверяют, что вот конкретно ты можешь добиться вообще всего! Чёрта с два. Без выделения приоритетов и осознанного отказа от чего-то, что было тобой же классифицировано, как «второстепенное», получится только поверхностно распылиться на всё подряд и, в итоге, особо нигде не преуспеть. Поэтому так важно к планированию добавить планомерную подготовку. Получается эдакая формула «5П»: планирование + планомерная подготовка = по-любому получится».

К свадьбе мы начали готовиться практически за год. Ну, то есть непосредственно после того, как я бахнулся на колено и поставил вопрос бриллиантовым ребром. Турция, балкон, закат – сами понимаете, у Насти почти не было шансов не согласиться. После того, как прошли первые восторги и сошёл отпускной загар, мы сели верстать свадебный бюджет. Так как ни один из нас не был удобно укомплектован роднёй, которая могла бы просто предоставить чемодан денег и дать своё благословение, приходилось рассчитывать только на себя. Скрепя сердце, были отброшены такие варианты как:

- свадебная церемония в затяжном прыжке с парашютом (по задумке прыгать должны были абсолютно все приглашённые. Даже те, кто считают, что выпрыгивать из полностью исправного самолёта – это абсолютно излишне и чересчур авангардно);

- ритуальная драка гостей осетрами с целью выявления лучшего фехтовальщика промысловыми рыбами;

- церемония бракосочетания под водой, так как невеста опасалась, что я могу булькнуть «да!» недостаточно уверенно. Да и тушь от Max Factor, конечно, водостойкая, но всему же есть предел;

Мы сразу сошлись на том, что хотим устроить праздник для себя и своих близких на максимально комфортных условиях. Под этим подразумевалось отсутствие кортежей с устрашающего вида пупсами на капотах. Никаких выкупов и шизофренических конкурсов, которые находятся где-то между прикладной порнографией и горячечным бредом. Право вето так же накладывалось на любые попытки споить гостей (инфернальные инициативы из разряда «Что-то стало холодать. Не пора ли нам поддать?», столь любимые некоторыми ведущими старой закалки) и содрать с них денег, под предлогом выкупа чего-угодно. Забегая вперёд, у Насти в какой-то момент попытались всё же свистнуть туфлю, на что она ледяным тоном отрезала: "У меня есть вторая пара!" 

Было очень занятно слушать потрясённые восклицания, поражённых в самые скрепы людей, мол, как же так? Как это у вас на празднике не будет маразма, позора и унижений? А вековые традиции на что? И даже на мальчика/на девочку собирать не будете?! Не по-христиански как-то… При чём тут вера я так и не понял, ну да говорившим виднее.

По мере того, как затраты брали очередную психологическую планку в очередные 100 000 отрицательно растущих рублей, глаза моей ненаглядной невесты принимали всё более квадратный вид. Настя со всё большим отчаянием периодически смотрела на меня и без особой надежды спрашивала: «Давай может всё отменим?» Я сочувственно гладил её по голове, успокаивал, даже вздыхал в унисон, но был непреклонен – мы уже зашли слишком далеко и, насколько бы он не был нарядным, этот свадебный фарш, назад его всё равно не провернуть.

В назначенный день, прохладным сентябрьским утром, вся наша матримониальная махина пришла в движение. Подобно хорошо смазанному локомотиву, свадебный распорядок дня лязгнул сцепкой и потащил за собой вагоны видеосъёмки, фотосессии, торжественной церемонии, сбора гостей…и так вплоть до заключительного пиротехнического финала. Александр Васильевич Суворов гордился бы нами – каждый приглашённый знал свой манёвр. Молодые радовались и волновались. Родители сильно волновались и радовались. Гости развлекались и назло нашему инструктажу, с лукавыми физиономиями голосили «Горько!».

Были на высоте и те люди, которые в тот день работали. Ведущий с организатором уверенно вели вечер из одной стадии в другую, ловко жонглируя моментами свободного времени, когда собравшиеся могли заниматься, чем угодно, и собирая всех присутствующих снова за столами, чтобы можно было двигаться дальше по свадебному распорядку. Видеограф практически не выпускал из рук стедикам, стараясь максимально походить на элементарную частицу, чтобы быть везде и сразу дабы заснять всё в лучшем виде. Фотографы попеременно походили то на снайперов, то на коршунов. Они то замирали на месте и отщёлкивали кадры с им одним понятного ракурса, то кружили по залу, алчно рыща по нему профессиональными взглядами с целью красиво увековечить кого-нибудь в цифре.

Как и всё в нашей жизни, этот день закончился. Холодные фонтаны отсверкали своё, финальные тосты были произнесены и гости, в разной степени куража, стали разъезжаться. После краткого подведения итогов, мы с моей уже женой, пришли к выводу, что день прошёл отлично и мы бы его даже повторили, настолько большим молодцами все были. Но предаваться праздности было некогда. Ведь через несколько дней нас ждало наше свадебное путешествие на «остров свободы» - Кубу.

Красные километры

Тут необходимо оговорится. Данное направление в качестве свадебного было утверждено моей второй половинкой далеко не сразу. Только услышав «перелёт займёт примерно 14 часов», Настя наотрез отказалась ехать к дешёвому рому, ароматным сигарам и дому Хэмингуэя. Она клялась, что столько не выдержит, что там наверняка жара и вообще уймись, давай полетим в Турцию или Египет. Мы на пару с туроператором взяли мою благоверную в осаду. Может по длительности это и не было похоже на штурм Кандии, но, как и Критская крепость, Настя в итоге пала и принялась гуглить разнообразные факты об острове, оказавшимся в своё время в самом сердце Карибского кризиса.

Лететь, по факту, оказалось действительно не просто. Основной проблемой была скука и частичная потеря чувствительности, хм, тыловой части тела. Даже мне, человеку, проводившему во времена лихой босоногой юности по несколько часов к ряду в компьютерном кресле, приходилось периодически вставать и совершать неспешный променад по салону самолёта, в отчаянной попытке придать своему заду предназначенною ему природой форму.

«Какое несвоевременное неудобство!» - воскликнула спустя несколько часов полёта Настя и повернула ко мне хоть и очаровательную, но изрядно окровавленную мордашку. Высказалась она, конечно, иначе и куда менее литературно, но пригрозила сделать со мной страшные вещи, если я буду слишком уж дословно передавать её прямую речь в тот момент. Дело в том, что у неё внезапно пошла носом кровь. Ничего такого, с чем не справились несколько салфеток и пакетик «снежка» из бортовой аптечки, но всё равно приятного мало. Хозяйке на заметку: если у вас слабые сосуды, я бы категорически советовал вам воздержаться от употребления спиртного и/или кофе на столь дальних перелётах. Как показала практика, даже у человека вроде меня, чьи кровяные тельца выглядят под микроскопом как кофейное зерно, после пары чашек некрепкого американо, белки глаз приобрели не лёгкую красноватую растаманскую дымку, а весьма не фигурально налились кровью, в лучших традициях фильма «28 дней спустя».

Наконец-то посадка. После казавшимся бесконечным дня, приятные сумерки, пальмы…и дикая тропическая влажность, бьющая под дых в момент выхода из кондиционируемого помещения. Пока ждём остальных, какой-то «джедай синего меча» заплетающимся языком требует отправляться немедленно. Он так долго и раздражительно нудно канючит, что уставшие после долгой дороги отпускники начинают тихонько закипать. Гражданин ставит под удар свой отпуск и, возможно, лицо. От выговора с занесением в печень его спасает лишь скорая отправка автобуса. Дорога до отеля занимает милосердные 30 минут – мы 2-е по очереди прибытия. Жена валится с ног от усталости и всё, что ей хочется, это воды, в душ, поспать и вернуться в Россию. Именно в таком порядке. Я сам держусь на голом энтузиазме и опыте бывалого путешественника. Прибываем в отель и, выходя из автобуса, снова погружаемся в вязкую как патока тропическую духоту. Нас немало – порядка двадцати человек. Очередь с ресепшена рассасывается со скоростью меланхоличной грифовой черепахи. Почти никто из приехавших не спикает на инглише. Персонал отеля много улыбается, пытаясь скрыть нехватку английского вокабуляра и прибегает к столь знакомому многим манёвру в межкультурной коммуникации, когда ты говоришь с иностранцем на своём родном языке, но громко и медленно. Надеясь, по всей видимости, что децибелы смогут перекинуть твою мысль через лингвистический барьер. Для пущей верности можно азартно размахивать руками, как бы приглашая собеседника поучаствовать в этой пантомиме.

Насте совсем подурнело от этого экшена и всепроникающей жары, так что я отправил её вместе с услужливым сотрудником отеля в бар отеля за холодной водой. Бокал со льдом сделал своё дело и остаток заселения она мужественно качалась рядом со мной подобно упрямой вербе, пока я оформлял наше заселение. Шустрый носильщик помог поднять чемоданы в номер и выжидающе замер в ожидании чаевых. Ещё на ресепшене я как мог выскребал все свои познания в испанском. Пригодился он и здесь. Поинтересовавшись у него, может ли он обменять несколько долларов на местную валюту (кубинский песо) и получив утвердительный ответ, я сказал, что желаю обменять сразу 50 вечнозелёных американских президентов. От такой суммы он пришёл в изрядное волнение и метнулся прочь из номера, даже не взяв этот самый полтинник. Через минут 5 в дверь деликатно постучали. Это был наш носильщик с внушительной пачкой наличности. Пересчитав деньги, я с удивлением обнаружил, что он не только поменял их по нынешнему банковскому курсу (1 доллар – 111 песо), но и разменял их для большего удобства несколькими категориями банкнот по 50, 100 и 200 песо. Приятно удивлённый такой заботой, я выдал ему щедрые чаевые, после чего закрыл за довольным носильщиком дверь.

Тем временем, пока я делал посильный вклад в кубинскую экономику, Настя хмуро осматривала наш номер. Ни один недочёт, ни одно грязное пятнышко и небольшая трещинка не ускользали от осуждающего взляда её воспалённых от переутомления очей. Ей решительно всё не нравилось: пальмы шелестели как мерзавки, кондиционер шумел как сволочь, а унитаз смывал как подлец. Распознав симптомы, я быстро свил гнездо на огромной двуспальной кровати и затащил туда мою супругу с той же решительностью и неумолимостью, с которой кракен затягивает в морскую пучину незадачливое рыболовное судно. Немного поворочавшись, она уткнулась мне в плечо и засопела. Немного полежав и послушав мерное гудение кондёра, я весьма оперативно отключился и сам.

Всплыть на поверхность в Варадеро

Как доказывалось уже несметное количество раз, утро таки оказалось мудрее вечера. Встав на рассвете и увидев из окна картинку, достойную рекламы чего-нибудь райского и тропического, даже самый чёрствый сердцем человек посветлел бы лицом и пошёл искать плавки. Мы же с женой, как люди более мягкие и эмоциональные, взвыли радостными гиенами и поскакали на пляж, наскоро позавтракав.

Должен оговориться, что я не фанат пляжного отдыха. Ни капельки. Я могу полежать немного на шезлонге. Подумать о всяком разном и пойти чуток поплавать. Но заниматься этим часами и каждый день это уж слишком. Поэтому я крайне редко (считай никогда) не рассматривал для варианта отпуска направления, в которых доминирует так называемый «тюлений» отдых. Но, должен признать, кубинское побережье меня приятно удивило. Плавать в прозрачной воде и наслаждаться тропическими видами оказалось довольно приятно. Особенно вырвавшись из зябкого сентября на родине.

Вся территория отеля была достаточна обширной. К нашим услугам было несколько корпусов, бассейны, бары и кафе. И повсюду сновала живность. И нет, я сейчас не о туристах. Сентябрь считается не сезоном на Кубе. Ну не знаю. Когда температуры воздуха и воды равны друг другу и находятся в пределах 31-33 градусов и на небе ни облачка – это «не сезон», то даже и не знаю какой тут «сезон». Но я отвлёкся. Итак, живность. Из самых неожиданно знакомых тут обнаружились воробьи. Абсолютно той же расцветки, что и в Липецке. Может только более наглые и привычные сидеть на краешке стола и заглядывать прямо в душу, пока клянчат что-нибудь съестное. Называть их просто «воробушек» было бы слишком обыденно, поэтому мы нарекли их «баробушки». Чем «баробушек» лучше «воробушка» не спрашивайте. Возможно, мы были пьяны. Или перегрелись.

Ещё были какие-то птицы, похожие на наших голубей, только размером со среднюю синицу. Ничем особенным они не запомнились, чем чрезвычайно походили на своих полноразмерных собратьев. Самыми часто и громко галдящими пернатыми оказалась какая-то разновидность местных скворцов. Их «фьюю-сьить» одновременно походили и на дверной звонок, и на уведомление на сотовом. В первые пару дней было непривычно слушать их трели и всё хотелось проверить сообщения на телефоне.

Занятными представителями местных рептилий были различные ящерицы. Какие-то были достаточно привычными, разве что любили появляться внезапно и в неожиданных местах. Когда одна такая пулей вылетела из-под моего чемодана в номере отеля, я от неожиданности издал боевой клич моих предков (со стороны он мог показаться паническим воплем, но вас там не было, и вы об этом никогда не узнаете) и грациозной ланью совершил полный изящества и мощи прыжок вбок. Чтобы иметь представление о моих балетных па, введите в поисковую строку на Youtube «кот и огурец».

Занятными сородичами ящеров, любящих нагнать ужаса на пугливых россиян, были их более крупные представители (ящериц, не россиян). Их отличительной особенностью был хвост, свёрнутый в кокетливый бублик. Совсем как у собак породы сиба или акита. За это они получили от нас кличку «годзилла-ину». Обычно, такие ящерицы дремали на горячих камнях или просто в пятнах солнечного света. Порой они настолько впадали в нирвану, что не слышали, как мы подошли к ним уже практически вплотную и беззастенчиво их фотографируем. Будучи столь бесцеремонно вырванными из солнечной неги и внезапно узрев перед собой гигантскую фигуру с непонятным приспособлением в руках, ящерицы по-мультяшному подпрыгивали на месте и, резво загребая всеми четырьмя лапами, спасались паническим бегством в кусты. Смешной бублик их хвоста лишь укоризненно колыхался, уносясь вдаль вместе со своим хозяином.

В один судьбоносный полдень мы пришли на пляж и увидели, что купается не так уж много народу. Да и те, кто в воде, постоянно оглядывались, будто с минуты на минуту ожидали какого-то подвоха. Накануне, прошёл небольшой шторм, и вода была слегка мутная. За исключением этого ничего не предвещало беды. Пожав плечами, мы по привычке плюхнулись в воду и поплыли. Через несколько секунд из Насти вырвался полный хтонического ужаса вопль «МЕЕЕДУУУЗААА!» и она совершила настолько шикарный прыжок в направлении берега, что посрамила высотой и дальностью дельфинов и морских котиков. Как животных, так и американский спецназ. Я же, не увидев нигде эндемичных для кубинского побережья португальских корабликов, чьи стрекательные клетки могут оставить немало ярких и весьма болезненных воспоминаний, отвесил несколько не слишком лестных комментариях о чрезмерной пугливости моей благоверной. И, буквально через несколько секунд, меня настигла карма: спустя полдюжины гребков я оказался в медузьем окружении. Они были похожи на полупрозрачные футбольные мячи с изящной фиолетово-синей каёмкой. Их хищно извивающиеся щупальца как бы говорили: «Ну вот ты и попался, самоуверенный очкарик! Сейчас мы тебя пощупаем за нежный филей. Будешь знать, как над женой смеяться!» Пришлось идти на прорыв. Помню, как молотил руками и ногами с такой силой, что не заметил приближение берега и в какой-то момент осознал себя бегущим по песку на четвереньках, подобно кистепёрой рыбе, которая решила побыстрее покончить со всей этой эволюцией.

В последствии я расспросил дежуривших на пляже спасателей насчёт этой смертельной опасности в океане. В ответ они поржали и посоветовали не трогать медуз, как бы сильно не хотелось. Это оказались одни из самых безвредных студенистых созданий, которых можно было повстречать у берега. В эту же категорию мы записали и редких торговцев шмалью. Эти оппортунистически настроенные кубинцы слонялись вдоль берега и предлагали отдыхающим пыхнуть. Пока мы с Настей плескались на мелководье, к нам подошёл местный парень и, улыбаясь во весь рот, показал «шака». Для тех, кто не в курсе, «шака» - это такой жест сёрферов, сноубордистов и парашютистов. Когда из сжатого кулака вы отставляете большой палец и мизинец. Помню, как успел подумать, что мы далековато от Гавайев, где этот жест зародился, но потом не особо задумываясь, улыбнулся парню в ответ и тоже показал «шака». Видимо, я всё-таки постарел, так как совсем забыл, что «шака» на просторах СНГ используется как жест, предлагающий «дунуть». И кубинец использовал именно эту его вариацию. Подойдя ближе, он доверительно осведомился: «Рашн? Курить трава?» Мы с женой переглянулись и увидели в глазах друг друга полное отсутствие привлекательности этой идеи. Снисходительно улыбнувшись Снуп Доггу местного разлива, мы отрицательно покачали головами. Парень в ответ не стал напирать и споро двинулся вдоль берега в поисках более сговорчивых клиентов.   

За ужином, как бы мстя обитателям океана за пережитый стресс, мы особенно налегали на дары моря. Одним из блюд был салат с лобстером. Настя попробовала кусочек, скривилась и выплюнула его обратно на тарелку. Сопроводила это всё комментарием «Гадость вонючая!» Может не самое свежее членистоногое нам попалось. Или приготовили его как-то не так. Но в тот момент я подумал: «Жене не по вкусу лобстеры…Как же сильно я её люблю!»

Гнев и озадаченность в Гаване

Как уже говорилось выше, овощить на пляже – это категорически не моё. Поэтому мы выбрали одну из наиболее бюджетных экскурсий, ради посещения которой не пришлось бы продавать нужные части тела и приготовились обогащаться духовно. Программа сулила нам посещение дома Хэмингуэя, обзорную экскурсию по столице Кубы – Гаване и участие в церемонии «маридахэ», заключающейся в гедонистическом поглощении рома и пыхтении сигарой.

Выехали рано утром, так как программы была весьма насыщенной. Гидом у нас был испанец в возрасте со звучным именем Хуан Мануэль Перес Гонсалес. Он с теплотой вспоминал времена сотрудничества его родины с Советским Союзом, сыпал как историческими, так и очень жизненными фактами и говорил на весьма живом русском языке. Позже он рассказал, что большую часть жизни отработал инженером и продолжительное время жил в Москве, Минске и Одессе. Отдельный респект от нас он получил во время посещения дома Хэмингуэя.

Прощай, оружие! Буквально

Было это так: мы ходили по территории, смотрели, где Эрнест Миллерович жил некоторое время и трудился. Тут им была написана знаменитая повесть «Старик и море». Тут стоит на стапелях его небольшой катер. Тут могилы его 4-х собак. Так вот, в какой-то момент, один из туристов спросил Хуана, мол, что это за странные чёрные капли на дорожках, которые похожи одновременно и на капавший откуда-то сверху сок и на расплавленные плевочки каучука. Наш гид, по всей видимости, понятия не имел что это. Но, вместо того чтобы на ходу придумывать что-либо, он задумчиво посмотрел вниз, на эти капли. Потом поднял взгляд, шельмовски сверкнул белозубой улыбкой и заговорщицким шёпотом, который был слышен всем вокруг, переспросил: «Что это? Ах это…это херня какая-то!». После чего громоподобно рассмеялся собственной языковой ловкости и смекалке. Как по мне, такому гиду можно доверять.

Мы находились в пригороде и ехать до самой Гаваны было порядка 20 минут. Всю дорогу мы глазели в окно и над нами тучей висело тягостное впечатление от уровня бедности этой страны. Было странно смотреть на цветущий тропический рай вокруг, с которым соседствовали утлые лачуги, не первый год требовавшие капитального ремонта. Чумазые дети с гиканьем гоняли по улице, находя себе развлечение на ходу и не особо заботясь о финансовом положении своей страны. Как, собственно, детям и полагается делать. Впервые на моём опыте, туристический автобус был сам по себе событием для местных жителей: нам с энтузиазмом махали руками как простые прохожие, так и дорожные рабочие вместе с сотрудниками полиции.

При каждой остановке автобуса, с последующим выходом и обязательным осмотром достопримечательностей, мы возвращались в раскалённую печь, которые местные выдавали за свой город. Представьте, что вас закутали в пуховое одеяло, облили горячей водой и засунули в солярий. Примерно такие ощущения испытываешь, гуляя по Гаване в полдень. Вполуха мы слушали гида, а сами разглядывали прохожих и окружающую нас архитектуру. Всё это оставляло двойственное впечатление. Рядом с шикарным отелем из стекла и бетона вполне мирно соседствует заброшенное на первый взгляд здание. И только присмотревшись, ты видишь, что внутри кипит жизнь. В какой-то момент мимо тебя проходят ухоженные кубинцы в элегантных хлопковых и льняных костюмах. А в следующую секунду подбегает стайка местных оборванцев и воздух сотрясается от криков: «Ван доллар! Плиз, сэр, ван доллар!»

Такие контрасты изрядно стимулируют аппетит. Так что новость об анонсированном обеде вся группа восприняла с искренним энтузиазмом. Нас привезли в ресторан, в котором (до его переименования несколько лет назад) Хэмингуэй догонялся дайкири по пути домой. Так утверждает гид, во всяком случае. Вообще я заметил, что в Гаване, если какое-то здание очень некстати не имеет богатой и увлекательной истории, то всегда можно сказать: «Здесь пил великий писатель Хэмингуэй!» И это, скорее всего, окажется правдой.

Внутреннее убранство ресторана представляло собой причудливый фьюжн. Одна часть была похожа на живой и шумный латиноамериканский бар. Люди галдели, выпивали и курили за поставленными близко друг к другу столиками. В углу наяривал местный оркестр из 3-4 человек. За огромной барной стойкой бармен ловко готовил и отправлял коктейли всем желающим. Вторая часть больше походила на банкетный зал для сотрудников политбюро: повсюду фрески и лепнина. Из цветовой гаммы преобладают красный, белый и золотой. На салфетках вышита кроваво-красная монограмма ресторана. Кич такого размаха я последний раз видел во дворце Долмбахчё в Стамбуле.

Тем сильнее был контраст с тем, чем решили нас попотчевать. Первым принесли суп. Ну как суп… По документам, конечно, он был минестроне. Но я уверен, что любой итальянский повар, даже самый пропащий и неспособный отличить фарфалле от пенне, совершил бы ритуальное самоубийство при виде такого «минестроне». Больше было похоже, что кто-то заварил «Доширак» с говядиной, слил с него получившуюся водичку в тарелку, в последний момент спохватились и добавили несколько макароненок. Основное блюдо тоже было эксклюзивным. На тарелке, красивым веером была разложена…тушёнка. Вот прям из банки. Если вы хоть раз ходили в поход или же, наоборот, ленились дойти даже до магазина и хотели перехватить что-нибудь на скорую руку, то вы прекрасно знакомы с этим слегка пересоленным и волокнистым мясным изделием. Компанию тушёнке составила скромная полусфера риса, и аккуратная жменя картофельного пюре. Горстка припущенных овощей сиротливо жалась в сторонке.

Все восприняли такую высокую кухню по-разному. За нашим столом сидели люди с изначально невысокими ожиданиями и поэтому трапезничали мы в приподнятом настроении, позволяя себе лишь иногда обменяться колкостями по отношению к изысканности подаваемых блюд. За соседним же столом люди явно ждали как минимум стейков вагю и сашими из рыбы фугу. Ну и какую-нибудь завалящую Chateau Kirwan Margaux года эдак 2015. Чисто чтобы горло сполоснуть от столь рабоче-крестьянской пищи.

Десерт вызвал недоумение даже у самых закалённых циников. Перед нами поставили малюсенькие мисочки, на треть заполненные манговым соусом. Да-да, тем самым, который обычно подают в солидных соусниках как заправку к салату или полить им мясо. Убеждённые оптимисты за нашим столом не спешили его есть (пить?) и высказывали предположения, что сейчас принесут что-то с чем его, собственно, и предполагается употреблять. Но нет. Это и был десерт. Представительница турфирмы ещё в отеле нас предупреждала, что в стране дефицит примерно всего.

Соседний стол воспринял столь спартанский десерт куда острее, чем мы. «Это %*& что за №»$%;?!» - возмутился какой-то мужик. «Вообще @#$%&*!» - подтвердила его спутница. Они демонстративно встали и пошли чинить разборки с нашим гидом. Хуан к их претензиям остался глух, и всё так же белозубо улыбаясь, сказал, что нам ещё повезло и это вполне себе сытный обед.

Чтобы как-то реабилитировать кубинскую кухню, отмечу, что их выпечка - выше всяческих похвал! Настолько мягких и нежных булочек, батонов, хлеба для тостов и прочих чиабатт, я ещё не встречал. Ты разламываешь её, и она, с лёгким похрустыванием, послушно расходится у тебя в руках, являя нежнейшее нутро и выпуская просто умопомрачительный аромат свежего хлеба, который сладок сам по себе. Помните мультик «Рататуй»? Там ещё в конце суровый ресторанный критик попробовал кусочек приготовленного крысой блюда и словил мощнейший флэшбэк в своё детство, где его мама готовило это блюдо точь-в-точь так же? Кубинский хлеб обладает именно такой суперсилой. Причём неважно где: в ресторане отеля, в забегаловке на улице или в столичном кафе. Кубинская хлебобулочная промышленность готова заставить ваши вкусовые сосочки трепетать в любом уголке острова. А когда вы привыкните ко вкусу хлеба – намажьте на него сливочного масла. Не скупитесь, мажьте смело. Ведь это не что-то перемороженное и скользкое, отдающее маргарином. Это восхитительный представитель пищи богов, который растекается по вашему рту симфонией молочной сливочности. Вместе с хлебом они образуют такое мощнейшее комбо, которое не только воскрешает в вашей памяти все наивкуснейшие кусочки хлеба, что вы когда-либо ели, но и уверенно затмевает их.

Далеко не всё, не то чтобы везде и не совсем сразу

Если гулять по Гаване достаточно долго, то привыкаешь к тому, что это город контрастов. Это характерно для любой не только столицы, но и вообще крупного города: центр красив, убран и ухожен. Но по мере удаления от него, всё становится чуть более повседневным, не таким парадным и куда более запущенным. В столице Кубы для того, чтобы ощутить этот контраст – достаточно просто повернуть голову. Высоченные отели из стекла и бетона соседствуют с настолько аварийным жильём, что поражаешься, как там могут жить люди. Обширные, выложенные плиткой площади мгновенно сменяются пустырями, на которых нет-нет, да и заметишь остатки былой роскоши советско-кубинской дружбы.

У Насти особую жалость вызывали дети. Так как моя супруга очень переживальческая натура, ей было до глубины души обидно, что эти юные создания воспринимают своё весьма скромное детство, как вещь саму собой разумеющуюся и, скорее всего, никогда не увидят другой жизни. Нас обоих одновременно умилила и наполнила некоторой грустью картина одной из гаванских улочек. Ватага детворы дошкольного возраста организовала себе развлечение. Были найдены несколько досок, по виду напоминавших те, из которых делают декоративные ящики. Эти доски скрепили вместе, а снизу приделали пару колёс от отжившего своё офисного стула. Дело оставалось за малым – найти склон подходящей крутизны, сесть на получившиеся «санки» верхом и со счастливым гоготом слететь вниз, наплевав на все мыслимые нормы безопасности и нервную систему родителей.

К услугам тех, кто по бумагам вырос, но в душе остался ребёнком, было другое развлечение – знаменитые винтажные автомобили 40-х и 50-х годов. По всему миру эти американские раритеты уже давно списаны в утиль, а здесь они чувствую себя весьма бодро и с радостью прокатят вас за определённую плату. Я не фанат авто, но поглазеть на музейные экспонаты, которые как будто кто-то снял с постамента и отправил колесить по улицам, всё же не прочь. Цветом машины напоминают большие разноцветные драже. Как насчёт прокатиться на изумрудно зелёном «понтиаке»? А на искрящимся фиолетовом «плимуте»? Или может пофоткаться в розовом «олдсмобиле», больше похожем на хромированное облако сладкой ваты?

Пока вы решаете, куда пойти и что посмотреть, местные зазывалы, что называется, «работают по площадям». При вашем приближении они начинают пулемётной очередью перечислять свои услуги, надеясь, что хоть один пункт пощекочет вашу пирамиду Маслоу. Забавной особенность является то, что у всех набор плюс-минус один. Отовсюду несётся примерно следующая скороговорка: «Эй, друг! ДРУГ! Заходи, поешь! Курить? Нужны сигары курить? Кофе выпьем? Давай кофе по чашечке! Такси? Такси нужно? А деньги меняешь?» И так без конца. Если вы совершите ошибку и остановитесь для короткого разговора, вас начнут обрабатывать с утроенной энергией. Попутно расскажут (как родному практически), что только у него есть на примете место, где самый кофейный кофе, сигарные сигары, а ром такой, что просто до слёз.

В какой-то момент мы проходили мимо местного тату-салона. На входе парень раздавал флаэры. Увидев меня в шортах и майке, он решил, что слова излишни. Встретился со мной взглядом, молча указал флаером на всего меня, а затем так же молча показал на вход в тату-салон. Выражение его лица в тот момент красноречиво говорило, что НЕ сделать какой-нибудь рисунок прямо здесь и сейчас будет равносильно несмываемому позору и тягчайшему оскорблению всем мастерам: от африканских приверженцев леттеринга на суахили до степенных потомственных мастеров иредзуми. Должен признаться, что на какое-то мгновение, меня посетила мысль привезти с Кубы какой-нибудь чернильный сувенир. Но потом я представил, каково это будет заживлять тату в таком климате. А потом ещё ехать с ней всю дорогу до дома. Да и мастера я не знаю…короче говоря, малейшие поползновения в сторону новой татуировки были решительно перекрыты крылатой фразы сержанта Мёртау из «Смертельного оружия» - я слишком стар для всего этого дерьма!                

Если говорить о сувенирах, которые стоит привезти с Кубы, то тут приходится делать упор на что-то, что долго не залежится. А будет быстро выпито и скурено. Да, можно походить по магазинам и рынкам, поискать что-то оригинальное и самобытное. Но здесь с этим проблемы: практически все вещи выглядят сделанными хоть и очень мило, но очень уж кустарно. Во время ленивых передвижений нашей группы по местным магазинчикам и рынкам, какая-то бойкая бабуля в сердцах воскликнула: «Да что ж всё такое стрёмное-то! В подарок даже нечего привезти!» Мы разговорились, и оказалось, что на своём 8 (восьмом!) десятке, она исходила весь Иэрусалим и даже солидный отрезок Великой Китайской стены до сих пор помнит её решительную поступь. Так вот даже там, по её словам, было легче найти достойный сувенир, чем на всём этом тропическом острове.

Исключение из этой удручающей скудности представляют разве что различные изделия из кожи – тут вы сможете подобрать себе что угодно. От небольшого портмоне, до огромного куска кожи 2 на 2 метра, с подробной картой всего острова. Но нас с женой что-то ничего особо не соблазнило. Был один милый белоснежный рюкзачок в аэропорту, и я был готов его купить, если моя вторая половина захочет. Но, при ближайшем рассмотрении, он оказался в родстве с картиной Моне «Мост Ватерлоо» - им тоже лучше было любоваться издалека.

Чья-то советская "малыха"

Ах да, в качестве сувенира можно ещё присмотреть милую картину. Популярнее всего здесь почему-то масло и аэрограф. Мотивы эксплуатируются примерно одни и те же: колоритные кубинки с сигарами, колоритные кубинские улочки, колоритные кубинские кабриолеты на колоритных кубинских улочках с колоритными кубинками, курящими сигары. Нам повезло: прямо в наш отель предприимчивый кубинец привозил мини-выставку местной труженицы холста и шпателя Ариэлы. Была б моя воля (и более либеральные нормы провоза багажа, разумеется) я бы скупил у него половину картин. Ну ладно, может не половину. Но точно одну, здоровую, с теми самыми колоритными улочками. А так мы с Настей купили несколько совсем маленьких картин, и пару-тройку более крупных, мимо которых так и не смогли пройти.

Небольшой Поникаровский

Вообще с картинами на Кубе довольно долго был лютый «головняк» в плане вывоза. Нужно было у продавца картины обязательно запрашивать официальный документ, доказывающий, что данная конкретная картина не является историческим наследием Кубы. И всё равно на таможне в аэропорту вас заставят её достать из багажа, распаковать, чтобы ещё раз в этом убедиться. Тематические сайты и форумы пестрят предупреждениями и душераздирающими историями о том, как бездушные сотрудники таможни, изымали картины, мотивируя тем, что «не положено!» и толком ничего не объясняя.

У нас всё прошло как нельзя лучше: стопка меленьких картин выглядела на рентгене, по всей видимости, как толстая записная книжка. А картины покрупнее, мы сняли с подрамников и свернули в аккуратные трубочки, которые на фоне остальных вещей в чемодане, вперемешку с бутылками рома и коробкой сигар, не возбудили подозрений таможенника. Однако, подозрения того субъекта, который следил за монитором на погранконтроле в момент нашего вылета, было сложно возбудить, по всей видимости. Он сидел, отчаянно зевал и куда больше времени уделял флирту со своей напарницей, нежели защите исторических ценностей родины. Вот тебе и «patria o muerte». Фидель бы не одобрил.

Возвращение домой также не подложило никаких излюбленных в таких делах свиней: ни один из видов транспорта не задержался, не был отменён или перенесён. За отечественные РЖД я был спокоен, а вот чартер Куба-Москва был для меня тёмной лошадкой. Все переживания, как оказалось, были напрасны. Как нам поведал представитель туроператора, в былые времена на остров Свободы летал ровно 1 самолёт 1 раз в неделю. И тут уже могли быть как задержки, так и «всеми любимые» переносы вылета. Но с тех пор, как столь обожаемая отдыхающими россиянами страна с красным флагом и белым полумесяцем со звездой решила задрать ценник до каких-то непристойных небес, поток пассажиров до Гаваны или Варадеро вырос примерно в 5 раз. И теперь огромные «боинги» на 500 мест снуют туда-сюда через половину земного шара с постоянством подмосковных электричек.                         

В книге Терри Пратчетта «Безумная звезда» есть персонаж Двацветок. Он заядлый турист. Можно сказать, профессионально этим занимается. Ему принадлежит замечательная цитата, которая импонирует мне уже долгие годы:

«Можно сколько угодно носиться по свету и посещать всякие города, но главное — отправиться потом туда, где у тебя будет возможность вспомнить ту кучу вещей, которые ты повидал. Ты нигде не побываешь по-настоящему, пока не вернешься домой.»

Я неплохо помотался по свету, много чего повидал. И теперь у меня есть родной человек, с которым я могу всё это разделить. Не только путешествовать вместе. Но и после, возвращаясь домой в самом прозаическом смысле – по месту проживания, возвращаться в дом моей души. К моей душе. К моей Насте. Это очень новое для меня чувство. Слышал где-то фразу, про то, что брак очень ценен хотя бы тем, что у тебя есть человек, который будет свидетелем практически всей твоей жизни. Её солидного отрезка – так точно. Так вот я чертовски рад, что и у меня теперь такой человек есть. Та, кто будет свидетелем именно МОЕЙ жизни. И мне уже страсть как не терпится засвидетельствовать с ней всё, что эта жизнь для нас припасла.